Известно, что разные люди значительно отличаются по тому, насколько легко им удается воспринимать звуки иностранной речи. Причины этого до сих пор плохо изучены. Поэтому данная тематика не могла оставить в стороне ученых.
Одни из ранних работ обращали внимание, что среди взрослых с очень похожим языковым прошлым существуют значительные индивидуальные различия в их способности совершенствоваться в фонетическом восприятии после обучения новому языку (Werker et al., 1981; Polka, 1991). Данные наблюдения свидетельствуют о возможных различиях в функциональной анатомии мозга между теми, кто успешно воспринимает новые звуки речи, и теми, кто у кого это получается плохо.
В исследовании сотрудников Монреальского неврологического института Канады 10 англоговорящих добровольцев оценивали с помощью функциональной магнитно-резонансной томографии (фМРТ) во время идентификационных сессий по распознаванию неродных фонетических звуков языка хинди до и после фонетического обучения (Golestani & Zatorre, 2004). Данный язык был выбран ввиду сложной артикуляции согласных. Основываясь на результатах визуализации авторы предположили, что успешное изучение неродных фонетических звуков приводит к задействованию тех же областей, которые участвуют в обработке родных звуков, включая левую верхнюю височную извилину, островково-лобную покрышку и нижнюю лобную извилину. То есть задействуются те же области мозга, что и при обработке родной речи. При этом легкость восприятия речи на слух зависит от того, насколько звуки изучаемого иностранного языка похожи на родной.
Эти же авторы продемонстрировали связь между анатомией мозга и тем, как быстро взрослые учатся воспринимать звуки иностранной речи. Так было показано, что у более быстро обучающихся наблюдается асимметрия (слева > справа) в количестве белого вещества теменных долей и более крупное количество белого вещества левой извилины Гешля, чем у тех, кто обучается медленнее (Golestani et al., 2002).
Затем исследования были продолжены уже в Университетском колледже Лондона Великобритании, где был протестирован 21 носитель французского языка, которых ранее сканировали с помощью анатомической магнитно-резонансной томографии высокого разрешения (Golestani & Pallier, 2007). Их просили произносить персидские согласные, которых нет во французском языке. Правильность высказываний оценивали двое экспертов. Было показано, что люди, которые более точно произносят иностранный звук, имеют более высокую плотность белого вещества в левой островковой доле/префронтальной коре и в нижней теменной коре. Авторы делают вывод, что по анатомии белого вещества в областях мозга можно частично предсказывать точность произношения звуков речи.
Кроме того, авторы статьи говорят о том, что не обязательно уметь артикулировать звуки, чтобы уметь их воспринимать, но необходимо уметь точно воспринимать звуки речи, чтобы уметь их правильно артикулировать. Таким образом восприятие и произношение связаны. Кроме того результаты их исследования согласуются с предыдущими (например, Hickok et al., 2003) и позволяют предположить, что существует, по крайней мере, частичное перекрытие в областях мозга, которые участвуют в артикуляции и восприятии речи.
Другая группа авторов из Великобритании считает, что одним из возможных источников трудностей с обучением иностранному языку могут быть индивидуальные различия в слуховой обработке (Kachlicka et al., 2019). Они проверили эту гипотезу, исследуя психоакустические пороги, слухо-моторную временную интеграцию и слуховое нейронное кодирование у 40 взрослых носителей польского языка, живущих в Великобритании.
Психоакустический порог — это индивидуальный параметр по восприятию уровня звука, ниже которого ухо человека не может уловить звук.
Слухо-моторная временная интеграция означает взаимодействие между слухом и различными двигательными функциями, такими как защитные рефлексы и голосовое поведение.
Слуховое нейронное кодирование подразумевает преобразование звуковых волн в электрические импульсы (потенциалы действия) по волокнам слухового нерва и дальнейшую обработку в мозге.
Было обнаружено, что точное восприятие английских гласных и правильное грамматическое суждение английского языка были связаны с более низкими психоакустическими порогами, лучшей слухо-моторной интеграцией и более последовательными частотными реакциями на звук. Психоакустические пороги и нейронное кодирование звука показали определенную вариативность восприятия гласных. Эти результаты позволяют предположить, что индивидуальные различия в успешности овладения вторым языком обусловлены, по крайней мере частично, некоторыми трудностями со слуховым восприятием.
Отдельным направлением являются исследования по связи музыкальных способностей с обработкой речи и произношением на иностранном языке. Известно, что музыкальные и языковые способности связаны между собой (Milovanov & Tervaniemi, 2011). Исследователи из Австрии и Латвии тестировали на языковые и музыкальные способности 80 здоровых взрослых с помощью показателей для оценки разборчивости иностранного языка и музыкальных способностей (Christiner et al., 2023). Разборчивость языка была оценена с помощью успешности повторения образцов речи незнакомых языков участниками (по четыре фразы на каждом из шести языков тайском, мандаринском, тагальском, фарси, японском и русском языках). Каждый образец речи отделялся паузой в 50 мс и воспроизводился трижды, прежде чем участники его повторяли. Помимо этого, участники оценивали насколько приятны по звучанию, мелодичны, сложны для имитации, запоминающиеся и знакомыми им показались языковые образцы.
Так как задание по воспроизведению только что услышанных фраз задействует кратковременную память все добровольцы прошли классический тест с использованием цифр Векслера на определение ее емкости (Wechsler, 1944). Тест был запрограммирован онлайн, цифры звучали акустически, а ответы оценивались автоматически. Участники повторяли постоянно увеличивающуюся последовательность цифр в прямом или обратном порядке.
Для оценки индивидуальных различий в способности мелодично петь нужно было выучить две части незнакомой песни, где вторая часть более длинная. Участникам нужно было трижды прослушать оригинальную часть песни, прежде чем спеть эту часть песни. Участники должны были повторить и спеть часть песни исключительно по памяти, без фоновой музыки. Пример текста первой части звучит так: “whenever I miss, whenever I miss, I miss your smiling”, а второй части: “whenever I miss, whenever I miss, I miss your smiling, whenever I try, I try to fake a little smile”.
Регрессионный статистический анализ показал, что пять показателей объясняют разницу в разборчивости незнакомых иностранных высказываний. Это были кратковременная память, способность к мелодичному пению, способность к восприятию речи, а также то, насколько мелодично и запоминающе звучали высказывания для участников. Корреляционный статистический анализ продемонстрировал, что показатели музыкальных способностей связаны с мелодическим восприятием и тем, как запоминаются звуки незнакомых высказываний, тогда как способности к пению связаны с воспринимаемым уровнем сложности языкового материала.
Авторы из университета Помпеу Фабра Испания пришли к более скромным выводам (Baills et al., 2021). 108 китайских студентов прошли 4-минутный тренинг, чтобы выучить 14 слов из значимой французской песни о частях тела в одном из двух условий: первый эксперимент - при прослушивании ритмичной речи или тех же слов, но в песне, второй эксперимент - при прослушивании песни или ее пении. Оценки предтестовых и посттестовых записей показали, что в первом эксперименте группа, слушавшая песню, снизила акцентированность значительно больше, чем группа, слушавшая ритмичную речь; во втором эксперименте и пение и прослушивание песни привело к таким же значительным улучшениям в акценте после тренировки. При этом по запоминанию слов в обоих экспериментах не было различий. Таким образом, авторы делают вывод, что прослушивание песен и пение приносят пользу на начальных этапах произношения иностранного языка, но не помогают запоминать значение слов.
Исходя из представленных статей можно сделать вывод о том, что восприятие иностранной речи на слух действительно индивидуально. На это может влиять как особенности строения мозга, слуховой обработки и даже способность к музыке.
Одни из ранних работ обращали внимание, что среди взрослых с очень похожим языковым прошлым существуют значительные индивидуальные различия в их способности совершенствоваться в фонетическом восприятии после обучения новому языку (Werker et al., 1981; Polka, 1991). Данные наблюдения свидетельствуют о возможных различиях в функциональной анатомии мозга между теми, кто успешно воспринимает новые звуки речи, и теми, кто у кого это получается плохо.
В исследовании сотрудников Монреальского неврологического института Канады 10 англоговорящих добровольцев оценивали с помощью функциональной магнитно-резонансной томографии (фМРТ) во время идентификационных сессий по распознаванию неродных фонетических звуков языка хинди до и после фонетического обучения (Golestani & Zatorre, 2004). Данный язык был выбран ввиду сложной артикуляции согласных. Основываясь на результатах визуализации авторы предположили, что успешное изучение неродных фонетических звуков приводит к задействованию тех же областей, которые участвуют в обработке родных звуков, включая левую верхнюю височную извилину, островково-лобную покрышку и нижнюю лобную извилину. То есть задействуются те же области мозга, что и при обработке родной речи. При этом легкость восприятия речи на слух зависит от того, насколько звуки изучаемого иностранного языка похожи на родной.
Эти же авторы продемонстрировали связь между анатомией мозга и тем, как быстро взрослые учатся воспринимать звуки иностранной речи. Так было показано, что у более быстро обучающихся наблюдается асимметрия (слева > справа) в количестве белого вещества теменных долей и более крупное количество белого вещества левой извилины Гешля, чем у тех, кто обучается медленнее (Golestani et al., 2002).
Затем исследования были продолжены уже в Университетском колледже Лондона Великобритании, где был протестирован 21 носитель французского языка, которых ранее сканировали с помощью анатомической магнитно-резонансной томографии высокого разрешения (Golestani & Pallier, 2007). Их просили произносить персидские согласные, которых нет во французском языке. Правильность высказываний оценивали двое экспертов. Было показано, что люди, которые более точно произносят иностранный звук, имеют более высокую плотность белого вещества в левой островковой доле/префронтальной коре и в нижней теменной коре. Авторы делают вывод, что по анатомии белого вещества в областях мозга можно частично предсказывать точность произношения звуков речи.
Кроме того, авторы статьи говорят о том, что не обязательно уметь артикулировать звуки, чтобы уметь их воспринимать, но необходимо уметь точно воспринимать звуки речи, чтобы уметь их правильно артикулировать. Таким образом восприятие и произношение связаны. Кроме того результаты их исследования согласуются с предыдущими (например, Hickok et al., 2003) и позволяют предположить, что существует, по крайней мере, частичное перекрытие в областях мозга, которые участвуют в артикуляции и восприятии речи.
Другая группа авторов из Великобритании считает, что одним из возможных источников трудностей с обучением иностранному языку могут быть индивидуальные различия в слуховой обработке (Kachlicka et al., 2019). Они проверили эту гипотезу, исследуя психоакустические пороги, слухо-моторную временную интеграцию и слуховое нейронное кодирование у 40 взрослых носителей польского языка, живущих в Великобритании.
Психоакустический порог — это индивидуальный параметр по восприятию уровня звука, ниже которого ухо человека не может уловить звук.
Слухо-моторная временная интеграция означает взаимодействие между слухом и различными двигательными функциями, такими как защитные рефлексы и голосовое поведение.
Слуховое нейронное кодирование подразумевает преобразование звуковых волн в электрические импульсы (потенциалы действия) по волокнам слухового нерва и дальнейшую обработку в мозге.
Было обнаружено, что точное восприятие английских гласных и правильное грамматическое суждение английского языка были связаны с более низкими психоакустическими порогами, лучшей слухо-моторной интеграцией и более последовательными частотными реакциями на звук. Психоакустические пороги и нейронное кодирование звука показали определенную вариативность восприятия гласных. Эти результаты позволяют предположить, что индивидуальные различия в успешности овладения вторым языком обусловлены, по крайней мере частично, некоторыми трудностями со слуховым восприятием.
Отдельным направлением являются исследования по связи музыкальных способностей с обработкой речи и произношением на иностранном языке. Известно, что музыкальные и языковые способности связаны между собой (Milovanov & Tervaniemi, 2011). Исследователи из Австрии и Латвии тестировали на языковые и музыкальные способности 80 здоровых взрослых с помощью показателей для оценки разборчивости иностранного языка и музыкальных способностей (Christiner et al., 2023). Разборчивость языка была оценена с помощью успешности повторения образцов речи незнакомых языков участниками (по четыре фразы на каждом из шести языков тайском, мандаринском, тагальском, фарси, японском и русском языках). Каждый образец речи отделялся паузой в 50 мс и воспроизводился трижды, прежде чем участники его повторяли. Помимо этого, участники оценивали насколько приятны по звучанию, мелодичны, сложны для имитации, запоминающиеся и знакомыми им показались языковые образцы.
Так как задание по воспроизведению только что услышанных фраз задействует кратковременную память все добровольцы прошли классический тест с использованием цифр Векслера на определение ее емкости (Wechsler, 1944). Тест был запрограммирован онлайн, цифры звучали акустически, а ответы оценивались автоматически. Участники повторяли постоянно увеличивающуюся последовательность цифр в прямом или обратном порядке.
Для оценки индивидуальных различий в способности мелодично петь нужно было выучить две части незнакомой песни, где вторая часть более длинная. Участникам нужно было трижды прослушать оригинальную часть песни, прежде чем спеть эту часть песни. Участники должны были повторить и спеть часть песни исключительно по памяти, без фоновой музыки. Пример текста первой части звучит так: “whenever I miss, whenever I miss, I miss your smiling”, а второй части: “whenever I miss, whenever I miss, I miss your smiling, whenever I try, I try to fake a little smile”.
Регрессионный статистический анализ показал, что пять показателей объясняют разницу в разборчивости незнакомых иностранных высказываний. Это были кратковременная память, способность к мелодичному пению, способность к восприятию речи, а также то, насколько мелодично и запоминающе звучали высказывания для участников. Корреляционный статистический анализ продемонстрировал, что показатели музыкальных способностей связаны с мелодическим восприятием и тем, как запоминаются звуки незнакомых высказываний, тогда как способности к пению связаны с воспринимаемым уровнем сложности языкового материала.
Авторы из университета Помпеу Фабра Испания пришли к более скромным выводам (Baills et al., 2021). 108 китайских студентов прошли 4-минутный тренинг, чтобы выучить 14 слов из значимой французской песни о частях тела в одном из двух условий: первый эксперимент - при прослушивании ритмичной речи или тех же слов, но в песне, второй эксперимент - при прослушивании песни или ее пении. Оценки предтестовых и посттестовых записей показали, что в первом эксперименте группа, слушавшая песню, снизила акцентированность значительно больше, чем группа, слушавшая ритмичную речь; во втором эксперименте и пение и прослушивание песни привело к таким же значительным улучшениям в акценте после тренировки. При этом по запоминанию слов в обоих экспериментах не было различий. Таким образом, авторы делают вывод, что прослушивание песен и пение приносят пользу на начальных этапах произношения иностранного языка, но не помогают запоминать значение слов.
Исходя из представленных статей можно сделать вывод о том, что восприятие иностранной речи на слух действительно индивидуально. На это может влиять как особенности строения мозга, слуховой обработки и даже способность к музыке.
Как мозг распознает иностранную речь на слух
